Солист Pleymo Марк Мажори и басист Бенуа Жюльяр рассказали о том, каково им петь рок на родном французском, выступать с именитыми американцами и уворачиваться от штампов.
Фамилию деда помнишь?
Марк: Не помню. Сейчас отправлю SMS маме.
А все эти псевдонимы и присвоенные музыкантам группы цвета? Если я ничего не путаю, Марк, твой ник Кемар, а цвет голубой.
Марк: Ничего не путаешь, но это все уже в прошлом. Ники и цвета были у нас в самом начале, для прикола. Теперь выступаем под своими обычными именами.
Значит, ты больше не Кемар и не голубой?
Марк: (смеется): Выходит, так.
Выпустить все это с альбомом было невозможно, поэтому для коллекционной версии CD был сделан буклет с фрагментами из текста. А потом со мной связались люди из издательства, и вскоре появилась книга.
Кстати, мама ничего пока не ответила?
Марк: (проверяет мобильник и мотает головой): Наверное, она сейчас на уроке и потому не может ответить.
Твоя мама учительница?
Марк: Да, преподает французский, латынь и греческий в школе.
А тебя она случайно не учила?
Марк: Учила. Я год изучал греческий это был как бы факультативный предмет, поэтому занятия проходили во время большой перемены. Все носились по двору, а я сидел и зубрил. К тому же, у меня тогда были все эти обыкновенные для 13-14-летнего подростка заморочки короче, непростой был год. И для меня, и для мамы.
P.S. Мы уже прощались, когда Марк получил-таки долгожданную SMS.
Марк: Мама пишет, что дедушкин брат Саша похоронен на... Но-во-дье-вьи...
Новодевичьем кладбище?
Марк: Да. А фамилия деда Канин-Веселовский