Ожившие пергаменты рок-н-ролла
Андрей Матвеев о времени и о себе

Часть третья

Что придет на смену рок-н-роллу?

Возвращаясь к началу нашего разговора, могу спросить тебя: а вообще что-нибудь придет? Может быть, будет сплошная игра на дудуках. А рок-н-ролл, он как был, так и есть. Но есть формат МТВ, так называемый формат поп-рока. На самом деле вся музыка уже давно стала шоу-бизнесом и на самом деле, многие  забывают об этом, стараются вывести свой  дела на серьезный уровень и бросаются во все тяжкие, но даже в этом случае очень часто требуется помощь адвоката в Москве и не только в столице . И, переводя все в политическую парадигму, понимаешь, что борьба глобалистов с антиглобалистами так же засвечена и на уровне шоу-бизнеса: есть массовое производство, желание пробиться в этот формат. Тут главное две вещи: что ты сам хочешь делать? Или заниматься тем, что высокопарно называют искусством, честным творчеством, тогда не стоит думать о деньгах. Если ты хочешь хорошо зарабатывать, то нужно заниматься совершенно другими вещами. Я тоже бы мог под псевдонимами писать коммерческие романы, но весь прошлый год убил на две книги. Кроме "Апокрифов" я написал новый роман, который выйдет в 12-м номере журнала "Урал". Роман основан на интернето-визуальном восприятия мира, для читателей с новой перцепцией. Такой действительно серьезный роман. Называется "Инди-лето". То же самое с музыкой. Сейчас проблема в другом: все считают себя золотыми музыкантами, хотят пробиться на "мейджор" (от английского "major" - крупная фирму грамзаписи - прим. автора) и хотят "косить бабки".

10. Каков идеальный образ твоего читателя?

Я тебе серьезно скажу - не знаю. Как сказано в одном из текстов этой книги: я - писатель культовый, потому что мало издающийся. Ведь "культовый" - не тот, кто царствует в глянцевых журналах, которые так безумно любит молодежь, а тот, кого ценит, но очень верно небольшая группа читателей. Это те люди, которые привыкли читать нормальные книги. Может быть, не очень простые. К сожалению или к счастью, мне неинтересно писать простые книги.

11. Если бы перемещения во времени были реальны, в какое время ты захотел бы вернуться?

Еще несколько лет назад я сказал бы, что хочу оказаться в Калифорнии году в 67-м. В книге об этом упоминается только в контексте. Но сейчас в Америке мне просто неинтересно. Для меня сейчас англосаксонский мир менее притягателен, чем средиземноморский. Вызвано это глубинными изменениями в самом себе. Я понял, что становлюсь европоцентричным человеком. А в Европе меня привлекает средиземноморский регион. Может потому, что у меня темперамент не северный. И вообще, мне неинтересно переживать и возвращаться в прошлое. Я-то считал, что книжка получилась очень смешная, а один друг - очень крутой программист, когда прочел ее, говорит мне: "Ты знаешь, такое мрачное ощущение". И я подумал: "Действительно, те времена, в которые все это происходило, особенно время второго пергамента, первая половина 80-х, это же безумный мрак". Я и тогда ощущал это, но был моложе и жил в этом, а сейчас, когда есть некая дистанция во времени…

12. Ты можешь назвать себя довольным жизнью?

Что значит: быть довольным жизнью. Нормальный человек вообще не может быть довольным всегда. Я могу быть доволен на каком-то локальном уровне: когда у меня что-то получается, я доволен раболтой, доволен, как складывается жизненная ситуация. Есть деньги - одно настроение, нет - другое. Все играет свою роль. Но есть глобальные вещи, мир-то меняется и не в лучшую сторону. Можно сразу вспомнить того же Филиппа Дика, и Вильяма Гибсона с их совершенно мрачными прогнозами. Мы вообще долго жили в стране Оруэлла. Сейчас мы переходим в мир Филиппа Дика.

13. Как-то в давней беседе ты сказал примерно следующее: настоящий писатель должен испытать все. Насколько ты приблизился к этому идеалу?

Сейчас я сказал бы так: настоящий писатель не должен испытывать все. Есть вещи, которые настоящий писатель не должен испытывать в принципе. Нельзя совершать убийство. Настоящий писатель базируется не только на эстетических, но и на этических вещах. Я испытал достаточно многое и могу тебе сказать, что, к сожалению, многие познания рождают многую скорбь (здесь, видимо, библейская цитата?) Почему хорошие книги часто получаются невеселыми...

14. В чем для тебя состоит перманентное состояние счастья?

Море. Мне надо, чтобы было жарко, чтобы рядом было море. А в Средиземноморье у меня возникает психико-физиологическое ощущение счастья.

15. Можешь назвать свое самое нереализованное желание?

Есть старая примета: никогда не произноси вслух того, чего желаешь. Каждый из нас лишь отчасти сам вершит свою судьбу, но на самом деле нашу судьбу делает история. Когда ты занимаешься одним, ты не успеваешь сделать что-то другое. На протяжении середины 90-х я не написал два или три романа, которые очень хотел написать, но я просто был вынужден заниматься другими вещами. Потом время для этих романов ушло. И я к ним, к сожалению, уже не вернусь. Сейчас же я пытаюсь реализовать то, что я еще хочу делать. Я надеюсь, что это получится.

Не правда ли удачная фраза для окончания интервью? На самом деле о рок-н-ролле, как и о писательском творчестве, можно говорить бесконечно. Только вряд ли подобные беседы и такие книги приведут к ясному определению, что же это такое - жить в рок-н-ролле. Истина, как всегда, где-то рядом.